И на войне бывали моменты затишья, когда бои велись "местного значения", а в сводках указывали: на фронте без перемен. Никаких особых операций, ни
подготовки к наступлению, ни перемещений флангов, ни окапывания на местности. Из всех развлечений — пострелять иногда для приличия из пулемёта,
чтоб боеспособность противнику показать, да с флягой в тыл сползать за кашей. Скука страшная. Тоска, что ржа железо, душу разъедает.

И спать уже не хочется – все бока отлежали бойцы, и вообще ничего не хочется. Выпить желание осталось. А раз нет боевых действий, то и о ста
граммах забудь, солдат. Да, как же о них забудешь?

И вот в такую пору, на одном участке фронта от безделья затосковали бойцы. Хоть бы передний край немцев занять для разминки. Вон он, рукой подать.
Один бросок гранаты.

Но нет приказа. В головы разные дурные мысли от безделья лезут. Маются солдаты.

Тут один боец, придумал к немцам в окоп закинуть фляжку с вложенными рейхмарками и запиской с одним словом – шнапс по-немецки. Так, для хохмы и
прикола.

- Баловство это, — попытался остановить его старшина. Но слабо попытался, заинтересовавшись продолжением.

- А что такого? Проверим фашистов на жадность, — возразил ему боец. – Может, и обломится.

Его поддержали. Какое-никакое, а развлечение.

Ну, и написали записку, деньги вложили и кинули фляжку. Пулемётчик Чашемчурин постарался. Точно в окоп попал.

— Эка, так бы гранату, — тихо пронеслось по траншее.

— А если они нам гранату?

— А нам-то за что?

В виду того, что немцы тоже истосковалась по развлечениям — они это шутку поддержали и к великому удивлению наших солдат бросили фляжку назад. И
не пустую, а полную. Да и ещё ценник прикрепили, для продолжения торговли. Видно и у немцев тоже шутники были.

Ну, и пошла торговля. Наши бойцы фляжку разделят, деньги соберут, и полетела фляжка во вражеский окоп. Через минуту — другую – обратно ловят.

Сколько такая торговля продолжалась никто не помнит. Даже, когда в политотделе с этим случаем разбирались, не смогли выяснить.

Изрядно накушавшись шнапса, наши бойцы приуныли. Вроде, всё хорошо, но что-то не хорошо. Кто родных вспомнил, оставшихся в оккупации, кто
сожжённую деревеньку, кто товарищей погибших.

Молча, не сговариваясь, к очередной пустой фляжке прикрепили гранату. И этот полный расчёт молча метнули в немецкие окопы. И пить больше не
хотелось. Хотелось схватить автоматы и гнать, гнать фрицев до самого Берлина.