После того, как Путин всерьез занялся жильем для военных,в разных местах стали решать этот вопрос, где как, но все-таки решать.
Но как всегда, бардака и откровенного воровства тоже было немало.

Недалеко от одного хорошего города областного масштаба нашли возможность выделить под коттеджную застройку очень приличный участок, организовали
постройку дорог и сетей на льготных условиях и обещали начать застройку коттеджами для служащих и уволенных военных в запас за счет жилищных
сертификатов.
Но, как известно ,застройка в России - морока и тягомотина та еще, и созданный военными кооператив, не имевший особого опыта, не смог быстро
пробиться через бюрократию.
А тут подсуетилась компания, у которой местные власти были если не в кармане, то на коротком поводке.
Быстренько взяли кредит? и не успели военные моргнуть глазом, как участок оказался в руках дельцов.
Поднялся скандал, местные власти перешерстили, но земля осталась в руках у пройдох.
Цены на землю они, естественно? вздули до умопомрачения, так что на жилищные сертификаты можно было купить разве что участок для сортира.
В это время к одному из офицеров приехал отец, который хотел помочь сыну построиться.
Деньги у него были, но не очень много.
А мужик этот был отставной военный юрист, из тех, что работают головой, а зарплату и звания получают не даром.
Его специализацией было разрешение всяких межэтнических и национальных ситуаций в армейской среде.
Этого добра в нашей армии было и есть всегда много, так что опыта, знаний и связей этот дяденька имел предостаточно.
Собрали самых близких друзей на совет.
Сын юриста с помощью отца и друзей все же купил втридорога один из участков в центре будущего поселка, который уже начал понемногу раскупаться и
застраиваться «новыми русскими».
На этом участке очень скоро, опять-таки с помощью друзей, вырос простенький, но очень просторный дом.
Дом был оформлен и сдан в эксплуатацию по всем правилам.
Пройдохи радовались: мол, нашлись деньги у одних военных - найдутся и у других, в долги залезут и прочее.
А нет - распродадим богатеньким Буратино, и дали обширную рекламу.
Но радовались они рано.
Вскоре дом был официально сдан в аренду небольшой (по бумагам) цыганской семье.
Через две недели их было там уже не меньше пятидесяти - всех возрастов и типов, особенно много было цыганят.
Появилась и скотина - хромой мерин, козел с очень вредным характером, десяток коз, не поддающееся подсчету количество собак и кур.
В течение короткого времени чинный поселок превратился в кипящую смесь цыганского табора с базаром.
Везде днем и ночью бродили и галдели непонятные личности, приставали ко всем обитателям и прохожим с типичным цыганским набором предложений:
что-либо купить, сыграть, погадать, «снять порчу» - как обычно.
Детвора саранчой прочесывала все окрестные дворы, сараи и дома, и тащила, ломала и портила все, что лежало плохо и не очень плохо.
Пойманные на месте преступления цыганята визжали, кусались, царапались и сами кровянились.
Очень неохотно приезжавшая на вызовы милиция вместо ареста пойманных цыганят составляла на вызывавших протоколы «об избиении ребенка».
И сразу же в райотдел поступали очень грамотные жалобы на «зарвавшихся озвереших владельцев, избиваших до крови несчастных детишек за украденные
яблоки или разбитое во время игры стекло», и те были рады, если удавалось отделаться предупреждением или небольшим штрафом.
Детишек сопровождали злющие собаки, которые блокировали любые попытки хозяйских собак защитить добро своих хозяев, а в прочее время не давали
никому прохода и лаяли беспрерывно днем и ночью.
Козы масштабно осваивали сады, огороды и клумбы, козел успешно отбивал все попытки прогнать стадо, а в промежутках норовил ударить рогами в
задницу любого зазевавшегося прохожего.
Куры зачищали то, что оставалось от коз.
Хромой мерин бродил по поселку, смеялся и везде оставлял кучи навоза,предпочитая места у калиток или крылец.
Возводимые заборы бесследно исчезали почти сразу же после возведения.
Мощная реклама вначале действовала, то и дело появлялись потенциальные покупатели. Однако, сразу же по прибытию в поселок, подвергнувшись
немедленной атаке цыганок, собак или козла, уезжали, часто предпочитая даже не выходить из машин.
Попытки деляг воздействовать на цыган оканчивались так, как должны были оканчиваться - деньги за обещание уехать или хотя бы вести себя тише они
брали охотно, но, конечно, не уезжали и тише не становились.
Попытки взять цыган на горло или угрозы оканчивались еще хуже.
Протоколы на бродячих животных составлять не удавалось, поскольку их надо было сначала поймать и документально установить владельцев, что было,
понятно, практически невозможно.
Приглашаемые частные охранные предприятия, ознакомившись с обстановкой, даже отказывались обсуждать условия контрактов.
Угрозы в адрес владельца, офицера, прошедшего «горячие точки», также не прокатывали: парень был не робкого десятка, вдобавок не один, да и времена
уже были не те.
Папа военный юрист шутя отбивал все претензии, составленные приглашенными владельцами участков адвокатов.
А в то же время затраты на содержание участка и выплаты по кредиту не уменьшались.
Банк, естественно, не хотел «входить в положение».
Уже купившие участки «новые русские», ребята в основном тертые и со связями, тоже быстро просекали ситуацию, предпочитали не связываться, а
выкатывали делягам претензии, и многим удавалось заставлять их забирать участки и недостроенные дома по ценам первоначальной продажи.
Перед ними встал выбор - обанкротиться или сдаться.
Предпочли сдаться.
Кооператив выкупил все участки, достроенные и недостроенные дома по очень приемлемым, заниженным ценам для тех, для кого это было задумано -
военных и уволенных в запас, пошли в дело сертификаты, кроме того, банк охотно согласился на переоформление кредита,понимая бесперспективность
отчуждения участка за долги в свою пользу.
Договор аренды с цыганами был расторгнут, а табор тихо исчез - говорили, что они перебрались в какой-то похожий поселок в соседней области.